Место события: ЧелГУ, первый корпус, конференц-зал.
Повод: 25-летие открытия поселения «Аркаим».
Тема: «Археология и общество».
Форма: «круглый стол».
Участники: А. Шатин, ректор университета. М. Загидуллина, профессор, директор Института гуманитарного образования. Е. Сластухина, директор заповедника «Аркаим». Археологи – В. Мосин, С. Боталов, Д. Зданович, Е. Куприянова, А. Епимахов, историк В. Боже, писатель К. Шишов и другие.
Импровизации на тему «круглого стола».
Вроде бы юбилейные торжества, сопровождаемые выставками экспонатов, – нечто праздное и праздничное, но на праздник расчета не было. Расчет был на то, чтобы – поговорить. Высказаться. Выговориться. Излить то, что накопилось в археологических душах. Поставить друг против друга два слова – «археология» и «общество».
Вопрос был поставлен на ребро: нужна ли археология обществу? Археологи спрашивали (у кого-то): мы вам нужны? При этом под понятием «общество» подразумевались разные люди – люди «простые» и люди государственные.
Разговор был острый, скорее темный, чем светлый, если не мрачный. Почти беспросветный.
Что касается людей государственных, властных, то они – не понимают, не вникают, не способствуют, не финансируют. Если в иных случаях они поняли, вникли, поспособствовали и профинансировали, то не то и не тех. А люди «простые» на тот же Аркаим приезжают без всяких приглашений, но не для того, чтобы проникнуться атмосферой бронзового века, а чтобы молиться небу, разговаривать со звездами, ходить спиралями, исполнять какие-то ритуалы, шаманить на горе Шаманка. Наука их не интересует, Аркаим они трактуют по-своему, мистически. Да, мистика и даже мракобесие торжествуют теперь в археологии, истории и науке вообще. Не наука ныне в почете, а вера. Впечатление такое, что не церковь, а наука отделена от государства. Конечно, религия должна иметь свое место в обществе, но не за счет науки.
Такие речи звучали за «круглым столом». Право же, есть чему ужаснуться. Как-то я «спросил» у Интернета, что он знает о бивнях мамонта, и еле-еле отыскал три информации в три абзаца, а все остальное – о продаже бивней: где, когда, за сколько. Оказывается, существует огромный, нисколько не завуалированный рынок, на котором торгуют археологией. То есть тем, что заведомо принадлежит не частным лицам, а только государству. Не секрет и то, что задолго до археологов наши недра, исторический культурный слой прошаривают, прощупывают и просеивают «копатели», оснащенные новейшими «рыскающими» приборами, которые бодро и бойко рекламируются с телеэкранов.
Бизнес мощно вторгся в такой абсолютно не рыночный сектор, как археология. И появились первые признаки того, что он вовлекает в свой круг и самих археологов.
Археология и общество… Еще совсем недавно держалось такое ощущение, что археология выбралась из своих эр, эпох и периодов – на поверхность современности, что она открылась перед всеми и стала наукой популярной. Это произошло в значительной степени благодаря Аркаиму. Но теперь что-то изменилось. Популярность захлестнула археологию, перешагнула через нее и занялась чем-то, очень далеким от науки. Почему? Потому что народ «темный». Вроде того. Археологи говорят: надо просвещать.
А кому это надо? Археологам – надо? Или, может быть, им надо копать, а не просвещать? Знать свое дело – копать, не думать о популярности, копать во все времена и при любой власти? Так или не так?
И да, и нет. Археология не стоит против общества, она его (малая) часть. Проблемы археологии – проблемы общества. Но значит ли это, что археология должна ждать, когда общество решит свои проблемы, а вместе с тем и проблемы археологии? Не лучше ли свои проблемы взять на себя? Например, устыдиться того, что на пространстве раскопа, на своей территории, ученые проиграли мистикам, и найти какие-то контакты с теми, кто приезжает на Аркаим не за наукой, а за верой?
Сегодняшняя мистика – это остатки мистики из древних времен. Осколки истории. Нечто ископаемое. Почему она «вдруг» возродилась? Почему даже некоторые профессора и академики ударились в идеализм? Откуда взялись опровергатели Дарвина и поддакивающие им ученые? Кто-то должен объяснить мистику. Кто, если не историки?